11. Прогулка по Стоу (2). Огни и сказки Оксфорда

 

Стоу. Вид на Палладиевский мост с Елисейских полей

Елисейские поля, закрытые от внешнего мира, казались бы скучноватыми, если бы не чудесные видовые просветы.

Стоу. Дальний вид на Палладиевский мост через долину Елисейских полей

С нескольких, строго определенных точек сквозь вырезанные в листве окна можно видеть главный дом, Готический храм и стройный Палладиевский мост. Об этих секретах Стоу нам напомнил Барри Смит уже во время частной беседы-прогулки.

Стоу. Главный садовник Барри Смит и его сотрудницы на посадке Спящей рощи

Мы прежде всего расспросили Барри о Спящей роще. В самом деле, реставрация Стоу силами Национального Попечительского Совета начиналась с решительной вырубки зарослей XIX века, а тут снова подсадка экзотических деревьев. Он пояснил, что воссоздается старый лесной уголок эпохи Бриджмена, в котором пересекаются прямые и извилистые дорожки.

Стоу. Здесь будет Спящая роща	Спящий салон. Гравюра из книги Бентона Сили Виды храмов... в Стоу (1750)

В центре участка – фундамент исчезнувшего павильона, который мне знаком по старому путеводителю. Вот его описание: "Сонный Салон помещен в гуще леса, в месте, где встречаются шесть дорожек. Это квадратное Здание, со следующей Надписью: "Cum omnia sint in incerto, fave tibi" ("Так как все на свете неясно, благоволи к себе")".

 

Стоу. Фундамент Спящего салона на краю Спящей рощи	Стоу. Пересечение прямой (она уходит от нас) и извилистой дорожек в Спящей роще

 

Стоу. Вид на дворец сквозь посадки Спящей рощи

Храмик любви к себе, предлагающий оставить заботы и поспать, располагался в середине этой искусственной рощи. Думаю, вскоре мы увидим "спящий" павильон на его прежнем месте.

Стоу. Вид сквозь Дорическую арку от Елисейских полей	Стоу. Вид на Палладиевский мост сквозь Дорическую арку

Жаркое солнце потихоньку клонилось к вечеру, когда хозяин парка подвел нас к Дорической арке. Это вход на Елисейские поля со стороны партера, служащий рамой для прекрасной дальней сцены – через две долины и подстриженные кроны деревьев великолепно виден Палладиевский мост. Это очень красивое место, и не удивительно, что пейзажной картиной уже любовались трое гостей. Барри узнал своих знакомых и представил им нас.

Стоу. Встреча с коллегой. Чарлз Бут из Общества садовой истории

Разговорившись, я вскоре узнал, что полный веселый человек – Чарлз Бут, редактор "Новостей Общества садовой истории". Само по себе издание мне мало знакомо, но буквально за несколько дней до отъезда коллеги из парка Монрепо, что под Выборгом, сообщали, что там выходит их статья. Я вновь с радостью подумал: тесен и сплочен мир ландшафтной истории...

Стоу. Поля Хоквела. Храм Королевы и овечий выгон

Мы осмотрели две из четырех основных частей Стоу – западный "сад Любви" и Елисейские поля. Попрощавшись с коллегами, мы двинулись дальше, за Элизиум. Здесь, на Полях Хоквела, Кент создал широкую сцену, открытую от вершины холма до Палладиевского моста. В сцене этой соединились две темы – античная красота и национальная древность. На гребне холма стоит небольшой храм с портиком, который смотрит под гору, на портик другого павильона. Верхний – Храм королевы, то есть место для собрания женского общества, нижний – Храм дружбы – предназначен для мужского.

Стоу. Поля Хоквела. Руины Храма Дружбы

Вернее, был предназначен. В 1840 году он сгорел, и сейчас посетители видят оставшиеся от него руины – павильон не стали восстанавливать то ли по недостатку денег, то ли по романтическому пристрастию к теме бренности.

	Стоу. Традиционная ограда пастбища и пружинный запор. Фото Елены Лапенко

Между ними, ближе к развалине, виден Палладиевский мост, хорошо знакомый тем, кто был в Царском Селе. Это великолепная колоннада с двумя павильонами, не столько помогающая перейти через речку, сколько украшающая пейзаж.

Андреа Палладио. Неосуществленный проект моста Риальто в Венеции. Середина XVI в.

Стоу. Палладиевский мост

Царское Село. Палладиев мост

Идея позаимствована из чертежей Андреа Палладио и так пришлась по вкусу в Англии, что была воплощена сразу в трех разных усадьбах. Ну а четвертой усадьбой стала резиденция Екатерины II, которая недаром называла себя "англоманкой" – в Британии она искала самых изящных образцов античных построек.

Стоу. Готический храм

Выпуклый склон холма представляет собой овечье пастбище, здесь воссозданы дощатые ограды и ворота времени виконта Кобэма. А над ним высится огромный дом странной архитектуры – красный камень, готические мотивы, треугольный план. Это Готический храм – одно из ранних произведений патриотической архитектуры Англии. Для французов этой эпохи средневековый готический стиль был пикантным уродством, варварским прошлым. А для англичан, напротив, "готическое" означало "готское" – наше, родное, древнеанглийское. Поэтому в Стоу и возник такой павильон, к тому же украшенный внутри изображениями планет.

 

Стоу. Саксонские божества

Пройдя поглубже в заросли, мы нашли еще одно свидетельство нарождающегося чувства истории. "Саксонские божества" – это круг статуй, изображающих богов дней недели.

 

Стоу. Саксонские божества. Мона - богиня понедельника	Стоу. Саксонские божества. Тью - бог вторника

Начиная с понедельника, это Мона, Тью, Воден, Тунер, Фрига, Ситерн и Санна, покровитель воскресенья ("Санди").

 

Стоу. Саксонские божества. Воден - бог среды	Стоу. Саксонские божества. Фрига - богиня пятницы

Статуи, как и положено, диковаты по стилю и для пущего колорита снабжены руническими надписями с именами. 

Стоу. Саксонские божества. Ситерн - бог субботы

Во времена романтизма в Германии будут припоминать забытых богов вроде Одина и Фрейи, а в России - Ладу и Леля. Этот памятник национального самосознания появился на век раньше, в 1727 году...

Стоу. Саксонские божества. Санна - бог Солнца и вокресенья

От Готического храма открывается вид еще на две интересных постройки. Дальше, на восток, за лугами виден небольшой, но мощный замок с зубчатыми башнями.

Стоу. От Готического храма виден Замок - крепостной фасад, за которым скрывается ферма

В свое время я пробирался туда, преодолевая перелазы и проходя мимо пасущихся овец. Кстати, нынешние английские овцы –длинноухие и с лица похожи на больших удивленных зайцев. За крепостным фасадом – ферма, которую не хотели выставлять напоказ в такой ответственной пейзажной сцене.

Стоу. Вид на Памятник Кобему от Готического храма

Вторая постройка – памятник реальному человеку. После кончины Ричарда Темпла его вдова решила воздвигнуть башню высотой в сто футов, то есть около тридцати метров, и наверху поставить статую супруга. Хотя Памятник Кобему построен во времена, которыми мы привыкли умиляться, мне эта затея никогда не нравилась: башня высится на холме, нависая над всем парком, по формам смахивает не то на колонну, не то на минарет, а статуя в небе и вовсе отдает культом личности. В назидание потомкам скульптуру сбило молнией, но они оказались неразумными и вновь ее восстановили.

Стоу. Памятник Кобему в закатных лучах

Как ни велик день, а Стоу еще больше... У башни припомнилось приключение многолетней давности. Мне дали фонарь, здоровенный ключ и пожелали удачного восхождения. Я открыл дверь, ведущую на винтовую лестницу – и отпрянул. Идти было некуда. Ступени покрывал толстый слой густых мелких веточек. Высоко поднимая ноги, я сделал несколько шагов и замер. Передо мной красовались два голубых крапчатых яичка, а дальше еще и еще. Добравшись до окон, я понял, в чем тут дело – небольшие черные птицы, которых англичане зовут "воронами", хотя они больше похожи на наших галок, прорвали сетку, нанесли веток и устроили спиральное коллективное гнездо высотой в сто футов! А виды сверху оказались скучными – плоский луг внизу и туманный горизонт вдали. Пейзажный парк интересен не планом, а перспективой, поднимающейся над землей сценой.

Стоу. Греческая долина. Снимок со спутника. Схема Б. Соколова

Завершая большой круговой обход парка и двигаясь против часовой стрелки, мы подошли к Греческой долине. Изогнутая наподобие бумеранга, она стала первой самостоятельной работой Ланселота Брауна. Позднее его прозвали "Капабилити" ("Capability"), ""Возможность" Браун", потому что мастер много говорил о "возможностях" мест, потенциале их преображения в пейзажную сцену. За свой первый заказ он взялся слишком ретиво, распорядившись углубить долину и устроить здесь озеро. К счастью, воды для этого предприятия не хватило, и Брауну пришлось удовлетвориться простым идиллическим пейзажем.

Стоу. Центральная часть Греческой долины. Снимок со спутника. Схема Б. Соколова

Здесь господствуют липы и вязы, изредка встречаются очень старые кедры, лиственницы, сикоморы. Красивые спокойные откосы, изгиб, увлекающий взгляд вдаль, отсутствие ярких пятен и экзотических форм создают умиротворяющее настроение.

Стоу. Греческая долина. Фото Б. Соколова. 1994

Героический и античный характер придает ей единственная постройка – Греческий храм, он же Храм Согласия и Победы. Он посвящен политике – победам над французами по всему миру.

Стоу. Греческая долина и Храм Согласия и Победы. Фото Б. Соколова. 1998

Томас Вейтли в своей книге 1770 года восхищается не посвящением храма, а благородством его форм. Писатель отметил простоту и самоценность Греческой долины: "нет ни воды, оживляющей сцену, ни дальних видов, обогащающих ее; части сцены крупны; ее идея возвышенна; осуществление удачно; она вовсе не зависит от случайных обстоятельств; и лишь себе обязана своим величием".

Стоу. Греческая долина и Храм Согласия и Победы. Фото Б. Соколова. 2010

Именно такие пейзажи вскоре станут называть "брауновскими" – мудрая доработка природного ландшафта, создание простой и спокойной сцены, идеальной природы, знакомой зрителю по картинам Лоррена и детским мечтам.

Стоу. Храм Согласия и Победы

Стоу. Вид на изгиб Греческой долины от Храма Согласия и Победы

По милосердию небес мы оказались у Храма как раз в то время, которым восхищался тонко чувствующий оттенки освещения Томас Вейтли. Вот это прекрасное место из его книги:

"Храм согласия и победы был упомянут в качестве одного из благороднейших предметов, когда-либо украшавших сад; но есть момент, когда он полностью являет свою исключительную красоту; садящееся солнце освещает длинную колоннаду, глядящую на восток; все нижние части здания затемнены окружающим его лесом; колонны появляются из темноты на разных уровнях; некоторые почти скрыты ею; некоторые пестрят тенями разной силы; остальные сияют почти до самого основания. Свет нежно смягчен округлостью колонн; однако он падает на стены широкими отсветами; и полностью заливает антаблемент, ясно очерчивая каждый его зубчик; на статуях, украшающих главные точки фронтона, глубокие тени спорят с сиянием; солнечные лучи задерживаются на боковой стороне храма еще долго после того, как его фасад затемнят спокойные краски вечера; они освещают верхние ветви деревьев либо сияют между ними, в то время как тени вокруг Греческой долины становятся все длиннее".

Томас Вейтли. Замечания о современном садоводстве, иллюстрированные описаниями (1770). Перевод Б. Соколова.

Стоу. Колонны Греческого храма в последних лучах солнца. Об этом месте и времени дня писал Томас Вейтли...

И на этом мы попрощались с засыпающим великим пейзажем.

                                         

                                                         *     *     *

Улица старого Оксфорда. Фото Елены Лапенко

На закате короткого октябрьского дня мы решили заехать в Оксфорд – взглянуть на улицы, площади и готические колледжи. На его средневековые улочки мы въехали в сумерках, а вышли к центру почти в темноте.

Оксфорд в сумерках. Речка и ее ландшафтное оформление. Фото Елены Лапенко

Плутая по небольшим закоулкам, миновав массивный приземистый замок, почти наощупь выбрались к двум главным архитектурным достопримечательностям. За средневековым фасадом церкви открылся чудесный большой двор с огромным купольным зданием – его окна гасли одно за другим, а в освещенных были видны ряды старинных книг. Радклиффский свод – одно из первых зданий Бодлеянской библиотеки, главного книжного фонда Оксфорда. Но дело не только в библиотеке. Здание похоже на собор Святого Павла в миниатюре, и это миниатюрное величие просто чарует. Как, наверное, приятно готовиться там к экзаменам и зачетам...

Оксфорд. У Театра Шелдона. Привидение в красной куртке - это я. Фото Елены Лапенко

В Оксфорде особенно ясно чувствуешь, что престиж английского образования основан не только на учебных программах. Важна, красива и вдохновенна сама обстановка, английский учебный пейзаж. Ведь Хогвартс и его колоритные профессора-волшебники списаны отсюда. Уходя из этого дворика, мы очутились возле другого великолепного здания – Театра Шелдона. Хотя он построен по проекту Кристофера Рена, на собор Святого Павла не похож – это цилиндр, увенчанный шпилем. И это не театр, а место торжественных мероприятий и вручения дипломов. Рядом с ним старинное здание Музея естественной истории с суровыми бюстами на столбах ограды. Здесь в 1920-е годы над составлением Оксфордского словаря работал профессор филологии Джон Роналд Руэл Толкиен...

Литературовед и родоначальник жанра фэнтези был оксфордским жителем с самого детства, окончил здесь школу, познакомился с будущей женой, которая, как и он, была сиротой, окончил Эксетерский колледж, писал "Властелина колец" в уютном домике на окраине города и похоронен на одном из оксфордских кладбищ. Поскольку последним, любимым его литературным детищем был роман "Сильмариллион", на семейном надгробном камне они с женой названы именами героев Средиземья – "Эдит Мэри Толкин Лютьен 1889-1971. Джон Рональд Руэл Толкиен Берен 1892-1973". Такая оксфордская сказка... 

 

Сияющий Раушем. Фото Елены Лапенко