"Привычный Летний сад... существовать больше не будет"

В газете и на портале "Культура" от 14.10.10 помещено резкое выступление председателя Санкт-Петербургского отделения ИКОМОС, сотрудника КГИОП Сергея Борисовича ГОРБАТЕНКО.

"Усадьбы и сады разобрали на цитаты
Голландский опыт сохранения памятников и российский способ освоения средств

Мария ТОКМАШЕВА
Сергей ГОРБАТЕНКО

Актуализация поместий

Опыт Голландии в деле сохранения исторического и культурного наследия обычно вспоминается в связи с налоговыми льготами для добросовестных собственников исторической недвижимости – тех, которые провели реставрацию памятников и грамотно занимаются их сохранением. Совсем недавно Национальный фонд “Возрождение русской усадьбы” совместно с посольством Королевства Нидерландов открыли и другой аспект сохранения наследия по-голландски. Это касается не только исторических объектов, но и природного ландшафта.

Садово-парковое искусство Голландии наложило свой отпечаток практически на все природные ансамбли российских дворянских усадеб. Все участники научной конференции “Голландское наследие в культурном ландшафте России”, проводившейся в усадьбе “Кусково”, очень много говорили о тесном сотрудничестве России и Голландии в области сохранения наследия. В Голландии внимание на эту проблему обращено на государственном уровне, поэтому эффективно работают все механизмы по привлечению к сохранению памятников добросовестных пользователей. Правда, как говорят голландские эксперты, специалистов по восстановлению природных и исторических ландшафтов в стране не так уж и много.

“В Нидерландах больше пятидесяти тысяч объектов наследия, охраняемых государством, – говорит специалист министерства образования, культуры и науки Нидерландов Мариэль Кок. – Большая часть этих памятников находится в частной собственности, остальные – в собственности государства и муниципалитетов. Из почти трех тысяч памятников садово-паркового искусства на государственной охране находится 554 объекта”. Тем не менее эта статистика никак не влияет на сохранность природных и исторических ландшафтов. Напротив, в Голландии и частные собственники, и муниципалитеты заинтересованы в том, чтобы подобные ансамбли были сохранены. “Политика сохранения наследия такова, что мы обращаем внимание сразу на сохранение всего ансамбля, включая историческую постройку и природную территорию, – отмечает г-жа Кок. – Прежде чем собственник приступит к каким-либо работам на объекте, он должен получить разрешение муниципалитета”.

Но такие архитектурные и природные ансамбли, как считают в Голландии, не должны просто консервироваться, а должны нормально работать и привлекать к себе граждан, например, как недавно отреставрированная самая большая голландская усадьба-крепость Твикел, используемая сейчас для проведения различных праздников и мероприятий. Или “Зинггравен”, превращающаяся в настоящую деревню XIX века. “Зинггравен” выкупил специальный фонд, когда усадьба находилась в ужасном состоянии, – рассказывает Мариэль Кок. – Фонд провел колоссальную работу по благоустройству территории, а теперь ищет место неподалеку для строительства новых домов, чтобы использовать “Зинггравен” как фермерское хозяйство”.

Иными словами, голландское законодательство мало отличается от законодательства российского. Более того, если учесть, что разрешительные функции несут муниципалитеты, получается, что в Голландии законодательство даже более мягкое. В России сложно представить, чтобы разрешение на работы с объектами наследия выдавал местный орган власти. Высокий уровень коррупции в ближайшее время вряд ли позволит вести “разрешительный” процесс по такой схеме. Печальный опыт Москвы и Санкт-Петербурга, к сожалению, только подтверждает эти опасения.

В понедельник Президент РФ Дмитрий Медведев на встрече с российскими рок-музыкантами заявил, что решение о строительстве в Петербурге “Охта-центра” должно приниматься после завершения всех судебных процессов и консультаций с ЮНЕСКО. В то же время, как сообщила 11 октября пресс-служба ЗАО “Общественно-деловой центр “Охта”, согласно заключению Главгосэкпертизы, на данном земельном участке возможно спроектировать и построить высотное здание с развитой подземной частью и с большой нагрузкой на грунты.

Коктейль эпох

Сегодня свое экспертное мнение по поводу того, какие опасности может повлечь за собой нынешний “капитальный” передел Летнего сада, высказывает председатель Санкт-Петербургского отделения ИКОМОС (Международный совет по вопросам памятников и достопримечательных мест) Сергей ГОРБАТЕНКО:

– Летний сад неузнаваемо преображается на наших глазах. Его новый облик открывается каждому, кто подойдет к знаменитой решетке на берегу Невы; многое можно увидеть через Лебяжью канавку и кое-что даже через Фонтанку. Первое, что бросается в глаза, – обилие фонтанов. Второе – множество установленных вдоль аллей трельяжных решеток, предназначенных для будущей посадки шпалерника: они превратят ранее открытый в нижнем ярусе зеленый массив сада в узкие “коридоры”. Привычный Летний сад, в котором статуи воспринимались не только вдоль аллей, но и “выглядывали” в неожиданных ракурсах из-за зелени в его панорамах, существовать больше не будет.

Художественный образ сада, его семантический код изменятся бесповоротно: теперь это уже не будет подлинный, хранящий все эпохи своего существования Летний сад. Появится новый садово-парковый объект, в котором аутентичные элементы – как первоначальные (петровский Летний дворец, сохранившая основу планировки сетка дорожек, Карпиев пруд), так и возникшие позже (ограды вдоль Невы и Мойки, Кофейный и Чайный домики с фасадами первой трети XIX века, монумент И.А.Крылова середины этого столетия, “порфировая” ваза) – будут непонятным образом соседствовать с малодостоверными, искусственно “возвращенными” из XVIII века. В числе последних – “петровские” водометы, бассейны, берсо и шпалеры, оранжерея, объекты малых форм. Эта новая картина, “коктейль” из никогда не существовавших одновременно эпох и элементов, составленный ценой утраты подлинного памятника, ныне внедряется в общественное сознание, как победа “реконструкции и реставрации”.

Попытаемся оценить решение, предложенное автором проекта Н.Ивановым, поддержанное Русским музеем и органами охраны памятников с точки зрения научной методики реставрации (а реставрация – именно наука, а не искусство и тем более не произвол, облаченный в псевдонаучные формы).

В краткой форме идеология автора сформулирована так: “Определение элементов сада, подлежащих музеефикации и воссозданию с научным обоснованием. Возвращение саду его характерных черт и уникальности с максимальной реставрацией (! – С.Г.) и музеефикацией сохранившихся ландшафтных и архитектурных объектов и с сохранением его древостоя: исторической планировкой, зелеными насаждениями, дорожками и газонами; скульптурой; Летним дворцом Петра I, Чайным домиком, Кофейным домиком, домиком Петра I (? – С.Г.); оградами Ю.М.Фельтена со стороны набережной реки Невы и Л.И.Шарлеманя со стороны набережной реки Мойки; гидротехническими сооружениями – прудами и фонтанами…”. Вслед за тем: “Основной концепцией реконструкции и реставрации Летнего сада является максимальное сохранение сложившегося облика с воссозданием “затей и забав”, характерных для его наивысшего расцвета на период 1740 – 1770 гг. и до второй половины XIX века”.

Обратим внимание на обилие терминов, характеризующих сущность производимых работ (воссоздание, реставрация, реконструкция, музеефикация). Что касается реконструкции, то в данном случае, вероятно, имеется в виду грандиозный масштаб происходящего вмешательства в сложившуюся композицию сада, ее “коренное переустройство”. Органичное сосуществование “музеефикации”, то есть консервации остатков прошлого, их музейного показа, с “коренным переустройством” весьма проблематично. В то же самое время музеефикация вполне применима и даже желательна в рамках воссоздания и реставрации. Однако сами по себе два этих метода восстановительных работ в рамках одного проекта могут сосуществовать только при абсолютном преобладании одного из них: их суть совершенно разная.

Характер ведущихся работ свидетельствует о разнообразной лихорадочной деятельности по освоению вложенных средств при полной концептуальной неразберихе. С одной стороны, сад не возвращается к облику, который он имел в первой половине XVIII века, с другой – он теряет свои качества как памятник истории и культуры и переходит в некое новое состояние.

Согласно Хартии

Какой из методов охраны и восстановления должен был стать преобладающим? Согласно Международной хартии по консервации и реставрации памятников и достопримечательных мест (Венецианской хартии, 1964), “…консервация и реставрация памятников имеют целью сохранение памятников как произведений искусства и как свидетелей истории”. Обратим внимание на последние слова: именно в целях сохранности памятника как исторического документа, согласно 4-й статье хартии, приоритетным методом сохранения считается консервация, то есть постоянный уход за дошедшим до нас памятником. Воссоздание считается неприемлемым в принципе: в этом случае общество получает фальсификат под видом памятника. Согласно статье 15-й, “всякая реконструкция (воссоздание. – С.Г.) должна быть исключена а priori (изначально – лат.)…”. В стремлении к сохранению подлинности даже реставрация определяется хартией как исключительная мера. “Ее цель – сохранение и выявление ценностей памятника. Она основывается на уважении к подлинным материалам и достоверным документам. Реставрация прекращается там, где начинается гипотеза…” (ст. 9-я). Сходным образом задачи реставрации сформулированы в 43-й статье российского Федерального закона об охране наследия: “Реставрация памятника или ансамбля – научно-исследовательские, изыскательские, проектные и производственные работы, проводимые в целях выявления и сохранности историко-культурной ценности объекта культурного наследия”.
Итак, ведущиеся работы – и по отечественному, и по международному законодательству – должны были основываться на выявлении и сохранении эстетических и исторических (историко-культурных) ценностей Летнего сада. Конечно, значение петровской эпохи всегда было преобладающим, и она во все времена существования сада обусловливала его композицию: место в структуре городского центра, общую конфигурацию, планировку, была
воплощена в мраморных статуях, дворце, водной системе. Но были ли основания объявлять “неэстетичным” и не имеющим исторической ценности изгоняемый ныне огромный, 200-летний период его существования, тот всегда ухоженный и прекрасный сад, запечатленный в десятках живописных полотен и гравюр XIX – XX веков, сад Пушкина и Крылова, Ахматовой и Остроумовой-Лебедевой?

Принято считать, что у восстановления памятников ландшафтной архитектуры свои законы; это так, но лишь в отношении специфики одного из видов его “строительных материалов” – живого, деревьев и кустарников. В остальном охрана и восстановительные работы в садах должны подчиняться общим правилам, о чем прямо сказано в авторитетном международном акте – Хартии по историческим садам: “Как памятник, исторический сад должен сохраняться в духе Венецианской хартии…” Что касается проблемы возвращения исторического сада к виду, который он имел в ранние эпохи его существования, то здесь заключение хартии однозначно: “Реставрационные работы должны уважать последующие стадии эволюции рассматриваемого сада…”

Полноценного воссоздания “петровских” элементов Летнего сада не могло быть уже потому, что отсутствуют документы, точно свидетельствующие о том, каким был сад в петровскую и елизаветинскую эпохи. Аксонометрический план П.А. де Сент-Илера 1760-х – 1770-х годов, который преимущественно используется при разработке проекта, охватывает только часть сада и не дает точного представления о деталях из-за мелкого масштаба. Чертежи отдельных сооружений крайне немногочисленны и часто противоречат один другому либо представляют собой проекты, которые в ходе реализации нередко изменялись (как это было, например, с Амфитеатром Ф.Б.Растрелли). В результате происходящего мы теряем подлинный сад и получаем взамен некую псевдонаучную “художественную” модель, только в общих чертах напоминающую сад начала XVIII века.

Перечитайте Лихачева!

Нынешние археологи, продолжая труды своих предшественников, открыли замечательные подлинные свидетельства прошлого – основания и нижние части парковых сооружений. Но эти драгоценные находки сейчас исчезают навсегда под бетонными фундаментами возводимых фальсификатов. Наши потомки, которые будут обладать гораздо лучшими технологиями и инструментами для изучения памятников прошлого, здесь их использовать не смогут никогда. Сад в значительной мере утратил свое значение как документ прошлого и превратился в памятник амбициям автора проекта и Русского музея.

Самое удивительное, что в своих действиях идеологи проекта апеллируют к имени Д.С.Лихачева. На баннере начертаны его слова: “...Реставрация – это не возвращение памятнику его первоначального вида. Попытки вернуться к первоначальному виду сопряжены обычно с субъективными истолкованиями этого первоначального вида, с современными представлениями о красоте. В реставрациях такого рода больше всего появляется ошибок и невосполнимых утрат. Ведь памятники, а сады и парки тем более, “живут”, меняются, обрастают пристройками.
Убирать эстетически ценные наслоения разных эпох просто невозможно. Разросшийся парк приобретает новую, свою красоту, и нет нужды и права убирать ни с исторической, ни с эстетической точек зрения. Регулярные сады сажались с расчетом на их бурный рост. Не следует возвращать красоту к ее младенческому возрасту – это и невозможно...” (выделено в оригинале. – С.Г.).

На что рассчитывали авторы идеи, вынеся на ограду слова Д.С.Лихачева и делая прямо противоположное? Скорее всего, на то, что петербуржцы, пробегая мимо, не станут вдумываться ни в слова ученого, ни в суть происходящего, отреагировав лишь на громкое имя.

Год назад Даниил Гранин выразил опасение, что реконструкция может привести к исчезновению “той поэзии Летнего сада, к которой привыкли петербуржцы”. В этих словах умудренного большим жизненным опытом человека сущность происходящего отражена не менее ярко, чем в статьях реставрационных методик и актов по охране наследия. К сожалению, это предсказание уже сбывается."

Портал "Культура"