Мария Нащокина. Садово-парковое искусство в градостроительстве России второй половины XIX - начала ХХ века. 2

Принцип “географического и ландшафтного разнообразия”, широко использованный при создании ботанических и дендрологических садов, был весьма популярен и в других жанрах садово-паркового искусства - в усадебных и курортных парках. Особенно наглядно это отразили южные приморские сады. Одним из самых ранних парковых ансамблей Крыма является Гурзуф, породный состав которого был существенно пополнен в 1835-1840-х годах из Никитского ботанического сада. (Тогда же площадка перед усадебным домом была обработана в виде террасы с невысокой подпорной стенкой, увитой плющом и уставленной мраморными вазами). (49) Однако, наиболее характерным парком Крыма середины XIX в., безусловно, был парк в Алупке - имении графа М.С.Воронцова. Он создавался садовником Кебахом одновременно со строительством дворца в 1820-1840-х годах.
Территория перед дворцом решена террасообразно, остальной парк - ландшафтный. (Общая площадь - 40 га). Башни въездных ворот были почти полностью увиты плющом, создавая впечатление романтической древности. В парке поражал “Фонтан цветов” и водяные фонтаны, редкие в Крыму, бедном водою. Одним из самых оригинальных приемов композиции было использование диких скал (“хаоса”) как декоративного паркового элемента. (50)
Поверхность полян - иногда ровная, иногда покатая - великолепно оттеняла прекрасные кроны ливанских кедров, кипарисов и итальянских пиний.
Вот как описывал Алупкинский парк А.Лефевр: “На берегу моря, среди роскошной растительности Юга, изумляющей северного жителя своим богатством и необузданностью, стоит дворец, образец Мавританского зодчества, православный храм в виде Пантеона и мечеть. Сад напоминает вое страны света и вам кажется, что вы находитесь в каком-то волшебном убежище; мягкий, ароматный ветерок колеблет ветвями померанцевых, апельсинных, лимонных, гранатовых, лавровых, шелковичных дерев, растущих рядом с кипарисами, тополями, виноградом, великолепными магнолиями, пальмами, кедрами, всевозможными розами, табаком, лианами, маслинами". (51)

Перечисляя породный состав Алупкинского парка, следует уточнить, что природа Крыма до присоединения его к России была не очень богата своей растительностью. К местным породам относятся дикая фисташка, дуб (пушистый и зимний), крымская сосна и древовидный можжевельник. До присоединения здесь вообще не было пирамидальных кипарисов - столь характерного крымского дерева в рассматриваемый период. Привозные из Константинополя дубы, кедры, лавры, Иудино дерево, гранаты, чинары, пинии, каштаны, кипарисы, ивы, рододендроны и многочисленные цветы впервые появились там по распоряжению князя Г.Потемкина в конце XVIII в., но настоящая акклиматизация привозных пород началась лишь после 1812 г., когда по инициативе Новороссийского наместника герцога Ришелье близ Ялты был заложен Никитский ботанический сад. Значение его для создания нового обогащенного ландшафта полуострова трудно переоценить, именно он содействовал появлению многих известных крымских парков.

В конце XIX в. Никитский сад из питомника растений превратился в прекрасный парк, который по традиции посещало большинство приезжих. Верхний парк вокруг министерской дачи Никитского ботанического сада был распланирован в 1880-х годах А.Э.Регелем в ландшафтном стиле. Нижний “Приморский парк” появился позже - в 1910-х годах, главным образом, для демонстрации флоры Японии, Китая и некоторых других стран. (52)
Примерно в то же время был заложен Парк в имении Бороздина Суук-Су (1880-1890-е годы). В центре парка располагалось здание казино, привлекавшее богатых отдыхающих. Парк был разбит в привычном ландшафтном стиле с элементами регулярности. В море выходил известный “Пушкинский” грот, наверху были устроены искусственные развалины “генуэзской крепости”. Кипарисы вплотную подступали к зданиям, партеры были обсажены стрижеными лаврами, перед дворцом начинались живописные террасные спуски к морю.

Во II половине XIX - начале XX в. Южный берег Крыма украсила цепь крупных императорских и великокняжеских имений, при которых были разбиты великолепные парки, наполненные редкими растениями. Их паркостроители старались максимально использовать природные возможности той или иной местности. Кроме ансамблей, расположенных вблизи морского берега, в Крыму появились и горные комплексы - Верхняя Массандра, Кокозы (Юсуповых) и некоторые другие. В них значение парка было особенно велико.
В 1890 г. был Высочайше утвержден проект императорского дворца в Верхней Массандре, выполненный архитектором М.Месмахером. (53) Его облик напоминал замок эпохи французского Ренессанса; аналогичные стилистические мотивы прослеживались и в парке. Однако в целом парковые пейзажи предопределяла прекрасная природа Крыма и садово-парковая эстетика своего времени.

Парк дворца Александра III был расположен в горах на скате Массандринской яйлы на высоте 200-250 м над уровнем моря. Партер перед ним был отделен от парка оригинальной каменной оградой с балюстрадой и двумя сфинксами по сторонам. Перед дворцом на склоне, спускающемся к морю, были высажены две экзотические гигантские секвойи, ветви которых создавали природную “раму” открывающемуся из дворцовых окон виду.
Парк площадью около 10 га был разбит вокруг великокняжеского имения Харакс, расположенного к западу от мыса Ай-Тодор. Здесь во многих местах парка были расставлены глиняные генуэские сосуды, найденные на археологических раскопках в усадьбе. Достопримечательностью парковой композиции был живописный мраморный грот, окруженный стриженой зеленью.

Гаспра и Чаир - характерные для конца XIX в. парки в ландшафтном стиле с великолепными цветниками. Прекрасно ухоженный парк с увитыми розами трельяжами и видами на хребет Яйлу был в Кореизе князей Юсуповых. В районе Симеиза и Фороса - располагались великолепные парки имений Мухалатка и Форос. В Мухалатке регулярные элементы сочетались с ландшафтными, в Форосе был устроен традиционный парк ландшафтного стиля (S - 40 га) с искусственными прудами, каскадами и фонтанами, столь редкими для Крыма. В Кокозах - горном имении Юсуповых в восточном стиле, построенном apx. H.П.Красновым, парк создавал архитектор-художник В.Я.Фельдман. (54)

Самый крупный садово-парковый ансамбль Крыма (160 га) составляли императорские имения - Ливадия и Ореанда, соединенные так называемой “царской тропой” - практически ровной (без спусков и подъемов) дорожкой, украшенной лучшими на полуострове перголами. Оба парка, особенно Ливадийский, созданы таким образом, чтобы открыть максимальное число прекрасных видов на море и на горы. Близ Большого дворца в Ливадии, построенного в 1910-1912 гг. арх. Н.П.Красновым, намеренно не было высоких деревьев. Они располагались по сторонам или ниже по склону, чтобы не закрывать морскую перспективу. В парках Ливадии и Ореанды было немало привозных пород - разные кедры, пихты, сосны, секвойи и т.д., посаженные отдельно (солитеры) или в группы. Однако, бросающиеся в глаза экзоты, умело расположенные садовниками, составляли здесь лишь 10% зеленых насаждений, остальные были местными породами. Довольно широко применялось топиарное искусство - фигурная стрижка лавра, самшита, каменного дуба, виргинского можжевельника.

Необходимо обратить особое внимание на тот факт, что в парках Южного Крыма в качестве парковых элементов нередко использовались остатки древних сооружений - развалины “Генуэзской крепости” в Гурзуфе, раскопки римской фактории на мысе Ай-Тодор в имении Харакс. Больше всего археологических древностей было в Ливадийском парке - здесь были вписаны в парковые композиции мраморный саркофаг, вывезенный из Помпей, римская мраморная статуя, терракотовые вазы. (55)

По сравнению с Крымом парки Минеральных вод и Черноморского побережья Кавказа беднее в архитектурном отношении, но богаче растительностью. Отметим, что в развитии садово-паркового искусства на Кавказе огромное значение также имел Никитский ботанический сад, поставлявший туда посадочный материал. Несмотря на наличие на Кавказе значительно больших водных ресурсов, чем в Крыму, их выразительные возможности были все же использованы не полностью. Тем не менее, и здесь в рассматриваемый период появился целый ряд уникальных садово-парковых ансамблей. Великолепны курортные парки в Боржоми (конец XIX в,), в Сухуми (начало XX в.), в Гаграх (начало XX в.), в Абастумане (конец XIX в.) и некоторые другие.
Прекрасным образцом садово-паркового искусства конца XIX в. на юге России был парк в Ликани (в 5 км от Боржоми). Строительство там крупного дворцово-паркового комплекса началось в 1892 г. По заказу великого князя Николая Николаевича - владельца Ликани - тогда начались работы по строительству дворца по проекту арх. Л.Н.Бенуа и закладке парка под руководством В.Рамма. Строительство велось до 1905 г. и было закончено сыном первого садовника - К.Раммом. Созданный на берегу р. Куры этот ландшафтный парк был одним из лучших на кавказских курортах России. Как и в Чомисском парке - элементы регулярности здесь хорошо сочетались о общей свободной планировкой сети дорожек, подчиненных ландшафту и особенностям рельефа. Парк был размещен на обоих берегах Куры, причем его главная композиционная ось была перпендикулярна реке; она вела от дворца, расположенного на возвышении, к горам, поднимающимся за рекой. Лужайка, примыкающая к дворцовой террасе, была дополнена круглым фонтаном - типичным элементом южного сада. Деревья, кустарники, разнообразные вьющиеся растения были посажены свободно, причем в их размещении авторы парка явно старались создать максимальное разнообразие типов и форм групповых посадок, их цветовых сочетаний.

Великолепные парковые пейзажи были созданы вдоль речных берегов. Ландшафтные архитекторы очень искусно использовали живописные естественные склоны гор, включив их в композиции. На одной из вершин сохранились остатки старой крепости “Петрес цихе”, создававшей необходимый архитектурный акцент в ландшафте и по сути выполнявшей роль паркового сооружения. Контраст цвета крон деревьев и других насаждений дополнялся и принципом контраста открытых и закрытых пространств. Поросшие лесом горы и красивые группы хвойных и лиственных деревьев прекрасно оттенялись двумя обширными полянами, раскинувшимися по обеим сторонам от главной оси парка. (56)

В начале XX в. появились крупные общественные парки на морских курортах Абхазии. Парк в Гаграх было заложен в 1902-1905 гг., одновременно с созданием здесь курорта. Парк был разбит в ландшафтном стиле и дополнен системой декоративных водоемов, оформленных эффектными деревьями, например, вавилонской ивой. Посреди парка между морем и шоссе шла центральная аллея, обсаженная платанами, к ней примыкала чудесная аллея финиковых пальм. Прогулочные магистрали парка были связаны между собой извилистыми дорожками.

Одним из самых последних парков предреволюционной России стал парк “Южные культуры” (Адлер), основанный в 1910 г. (12 га) в качестве усадебного. Он был создан А.Э.Регелем в ландшафтном стиле с элементами регулярности, то есть в “смешанном” стиле, характерном для начала XX в. Регулярная разбивка была применена в нем не только около главного дома, но и в глубине парка, образуя его архитектурно-планировочный центр. Группы бамбуков, драцен, пальм, оригинального новозеландского льна и пампасской травы создавали в парке поистине экзотические уголки. Несмотря на богатство растительности, здесь не возникало ощущения пестроты, что было достигнуто умелым размещением и группировкой пород. В парке было устроено немало открытых пространств - полян, лужаек и т.д. Красоту ему придавали также обширные водоемы и прекрасные аллеи гималайского кедра, кавказской пихты и тюльпанного дерева”. (57)

Парки Крыма и Кавказа конца XIX - начала XX вв. по своему и, пожалуй, наиболее полно воплощали очень популярную в то время идею сада “вечной весны”, навеянную литературой символизма. Паркостроителн стремились к тому, чтобы цветущие деревья и кустарники непрерывно сменяли друг друга в парковом ландшафте. Впрочем, сама идея подобного сада не была изобретением эпохи символизма. Еще известный английский рисовальщик садов Бакон (1560-1626), составивший первый проект ландшафтного парка, советовал “соединять цветы и растения всех времен года для того, чтобы каждый месяц имел представителей свойственной ему красоты”. (58) Как справедливо констатировал французский историк садов и парков А.Лефевр, “При такой последовательности естественных украшений в парке будет царствовать вечная весна”. (59)

Среди разнообразия жанров садов и парков II половины XIX - начала XX вв. нельзя не коснуться темы городских парков - характерных элементов русских городов того времени. В большинстве их тогда появились сооружения для массовых развлечений - эстрады, танцевальные круги, летние театры, чайные, рестораны и т.д., привлекавшие широкую публику. Характерным примером такого сада могут служить Сокольники в Москве. Там в 1880-х годах в центре лучевой планировки появился павильон (арх. Д.Н.Чичагов), совмещавший функции клуба, чайной и музыкального салона. Вокруг него были разбиты красивые орнаментальные цветники. Неподалеку от Майского проспекта расположились чайные места, на Оленьем пруду - ресторан. Аналогичные элементы появились во II половине XIX в. и во многих старинных общественных парках России, имевших еще регулярную планировку XVIII в. Например, в Царском саду в Риге, заложенном по преданию самим Петром I, в 1865 г. открылся ресторан, а в 1873 г. появилась концертная эстрада. (60)
Типичную последовательность мероприятий по реконструкции городского парка можно проследить на примере Рижского сада Вермана, основание которого относится к началу XIX в. В конце 1850-х годов там была выстроена эстрада; в 1866 г. установлены солнечные часы в окружении шести аллегорических статуй, вокруг них разбиты цветочные клумбы и рабатки; в 1860-е годы в саду началась посадка южных пород деревьев и кустарников; в 1869 г. в саду был устроен фонтан, тогда же проведено газовое освещение; в 1881-1882 гг. реконструировано здание лечебных минеральных вод, а в саду установлены скульптуры львов; в 1889 г. - здесь был заложен розарий; в 1895-1896 и в 1901 г. газовое освещение заменили на электрическое, а породный состав сада вновь дополнился южными породами деревьев, таких как магнолия, буксус, азалия и другими, а также разнообразными хвойными растениями. (61) Другими словами, в этом городском парке Риги, как и во многих других общественных садах городов России во II половине XIX в., появились такие характерные элементы как увеселительные заведения, розарий, фонтаны, яркие цветочные клумбы, многочисленные статуи и акклиматизированные, часто южные породы деревьев и кустарников, вносивших в среду сада дополнительное цветовое разнообразие.

В городах России, имевших средневековые укрепления или военные бастионы XVIII в., на месте многих из них были разбиты новые общественные сады. Если в Москве Бульварное и Садовое кольца появились еще в конце ХVIII - I половине XIX в., в других городах империи процесс упразднения военных укреплений - рвов, валов и т.д.. растянулся на весь XIX в. В качестве примера вновь может послужить Рига. Разбивка садов на месте ее укреплений продолжалась с 1861 до начала XX в. Интересно, что наряду с “ландшафтными” посадками, в 1900-х гг. на отдельных участках срытых укреплений применены “неоромантические” посадки, учитывавшие романоготическую стилистику окружающих зданий. Это, главным образом, выразилось в сочетании пирамидальных деревьев и низких кустарников, позволявших создать красивые романтические – “замковые” виды на постройки в стиле неоготики, например. Коммерческое училище (62). К созданию парков на месте Рижских укреплений был причастен известный в России садовник и ученый Куфальд, возглавлявший с 1879 г. Дирекцию городских садов и парков и создавший кроме того замечательный ансамбль усадьбы Шаровка в Харьковской губернии для баронов Кенигов.

Практически одновременно - в 1862 г. был разбит парк в Выборге на месте снесенных валов и бастионов “Рогатой крепости”. Среди высаженных там пород были редкие для российского севера амурский бархат, белый тополь, карельская береза, татарский клен, серебристая ива и другие (63).
Во многих вновь создаваемых городских парках паркостроители широко применяли воду - пруды, озера, ручьи, водопады и т.д. Тягу к устройству в общественных садах конца XIX - начала XX в. различных водных затей хорошо иллюстрирует небольшой водопад “Рижская Иматра” (Н - 1 м), устроенный в 1900-1902 гг. на речке, протекавшей через сад “Аркадия” в Риге (64). Само название водопада напоминало о популярном в России курортном местечке Иматра в Финляндии, находившемся на берегу реки с красивым водопадом, впадавшим в озеро.

Кроме усадебных” курортных, ботанических и городских садов, в России рассматриваемого времени продолжали развиваться и сугубо традиционные жанры садово-паркового искусства. К ним, прежде всего, относятся монастырские сады. Появление еще в Древней Руси культуры садоводства историки II половины XIX в. связывали, прежде всего, с греческим монашеством. “Начиная с XI века они (переселившиеся на Русь греческие монахи - М.Н.) разводят начиная, конечно, с Киева и Киевского княжества, при княжеских теремах и при устраиваемых ими монастырях, сады с культивированными плодовыми деревьями и кустарниками: вишнями, яблонями, грушами, сливами, смородиной, малиной, крыжовником и пр. (...) Святой Великий Князь Андрей Боголюбский, во второй половине ХII века насадил сад при своем загородном тереме в Боголюбове (...). С тех пор вот уже 700 лет сады процветают во всей Владимиро-Суздальской области (...). Точно так же пользуются заслуженною славой старинные Муромские, Вязниковские, Ярополчьи, Гороховецкие и Суздальские сады, в особенности сад Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря, прекрасно возобновленный и поддерживаемый в последнее двадцатипятилетие архимандритом Досифеем” (65).От монастырского садоводства вели свое происхождение и московские сады, не менее знаменитые, чем владимирские. Первый московский сад, упоминаемый в летописи – “Подольный садец Св.Алексия митрополита Московского”, располагавшийся на южном склоне кремлевского холма (66). Любопытно, что историки подмосковного садоводства также подчеркивали его неразрывную связь с монастырями и русским священством. Вот, например, как этот вопрос освещал в 1889 г. "Русский справочный листок" - весь¬ма популярное рекламное издание своего времени: "...первыми распространителями садов и цветников в Москве было духовенст¬во. Это предположение получит еще большую силу, если мы прос¬ледим относящуюся до садоводства средневековую европейскую литературу. (...) весьма редкое роскошное средневековое иллю¬стрированное издание, под названием: "Ноrtus Romanus", т.е. "Римский Сад", где приложены к планы расположения садов, раз¬бивки куртинок, цветников и проч. Оно написано и издано одним из монахов католического монастыря и, разумеется, было изве-стно и нашему духовенству.

Эта страсть к садоводству сохранилась и до сих пор в среде нашего духовенства, по преимуществу монашествующего, и все московские, и подмосковные монастыри обильно насаждены цветами. В Николо-Угрешском монастыре даже до сих пор сохра¬нился обычай в Троицын день всех приходящих богомольцев оделять букетами цветов" (67). Последнее замечание весьма симпто¬матично. Действительно, в рассматриваемый период, кроме при¬вычного садоводства в монастырях активно развилось именно цветоводство. Образное соотнесение монастырского сада с райским изначально предполагало наличие как плодоносящих, так и чисто декоративных культур. Однако, общественное внимание, которым пользовалось цветоводство во II половине XIX в., обилие соот¬ветствующих пособий, расширение спектра цветущих растений - все это делало развитие монастырского цветоводства специфичным для своего времени.
Эстетика монастырского цветоводства была весьма характерна для садово-паркового искусства II половины XIX в. в целом. Чаще всего это были орнаментальные клумбы правильных геометрических очертаний, “вмонтированные” в ландшафтную или регулярную общую планировку территории монастыря. Стоит подчеркнуть, что традиционность, свойственная монастырскому укладу жизни, в сфере садоводства обнаруживала себя в преобладании планировочной регулярности; ландшафтные сады были здесь сравнительно редки. Прямые прогулочные дорожки обсаживались деревьями одной породы - лиственницами, елями, липами, кленами, дубами, пихтами. На территории монастыря могло быть несколько подобных аллей, отличных по породному составу, а потому резко различных по цвету в осеннее время. Например, еловых и лиственничных, кленовых и пихтовых.

Фруктовые монастырские сады, в отличие от ярких цветочных клумб и декоративных кустарников, в которых порой утопали братские корпуса, были менее подвержены видимым изменениям. Как правило, это были также регулярные посадки, состояние которых во многом зависело от правильного ухода и выбранного породного состава. Монастырские фруктовые сады были нередко весьма обширны. Они располагались как внутри (Донской монастырь в Москве, Борисоглебский монастырь под Ростовом Великим), так и вне стен монастыря (Новоспасский монастырь в Москве). “В Новоспасском Московском монастыре, на левом нагорном берегу Москвы реки устроен яблочный обширный сад даже очень недавно, всего каких-нибудь лет сорок пять, при настоя теле архимандрите Агапите (...) с лучшими сортами яблонь, числом около 300 дерев. Со смертию архимандрита Агапита, сад и обширные три пруда стали было приходить в упадок. (...) Только в последние три года с настоятельством в Новоспасском монастыре преосвященного Петра, сады и пруды его стали заметно .улучшаться год от году” благодаря попечениям иеродиакона Иоанна, с особой любовью ухаживающего за своими яблонями, по примеру (...) вышеупомянутых первых монахов-садоводов в России”. (68)

49. Колесников А.И. Архитектура парков Кавказа и Крыма. М., 1949. С. 20.
50. Там же. С. 48.
51. Лефевр А. Указ.соч. С. 299-500.
52. Колесников А.И. Указ.соч. С. 81.
53. Тыжненко Т.Е. Максимилиан Месмахер. Л., 1984, С. 59.
54. Колесников А.И. Указ.соч., С.101.
55. Там же, С.10.
56. Георгберидзе Д.И. Указ.соч., С.33-35.
57. Путеводитель по парку совхоза "Южные культуры". Сельхозгиз, 1937.
58. Лефевр А. Указ.соч. С.157-158.
59. Лефевр А. Указ.соч., С. 157.
60. Капаклис А.Я. Рижские городские сады и парки. Краткий исторический очерк развития зеленых насаждений г. Риги. Рига, 1952. С. 20-21.
61. Капаклис А.Я. Указ.соч. С. 28-29.
62. Капаклис А.Я. Указ.соч. С. 40-42.
63. Васильев Е.Н., Закатилов Н.И. Выборг. Л., 1975.
64. Капаклис А.Я. Указ.соч. С. 78.
65. Дубенский Н. Монахи - первые садоводы в России // Московские ведомости, 1887, № 359, С. 4.
66. Тонин Н. Подмосковное садоводство. Его прошлое и настоящее. // Русский справочный листок, 1889, № 7. С.1.
67. Там же.
68. Дубенский Н. Указ. соч., С. 4. 
 
Градостроительство России середины XIX – начала XX века. Т.2. М., Прогресс-Традиция, 2003. С.54-104.
© М.В. Нащокина, 2003 г.