Виды

Царское Село. Центральная аллея Екатерининского парка - видовая ось регулярного ансамбля	Поленово. Вид на храм в Бёхове из-за Оки

Видовые сцены неотделимы от сада как места прогулок, но стали настоящей религией в пейзажную эпоху. Само понятие о виде основано на скрытой, но присущей каждому человеку философии природы. Сад объемен, а его зрелище меняется при каждом шаге. И в то же время есть такие уголки, от которых не хочется уходить. В Павловске, на краю парка Белая Береза, находится видовой разрыв аллеи, который давно назвали "Самое красивое место".

Павловск. Парк Большая Звезда. Снимок со спутника. Регулярная видовая система	Павловск. Парк Белая береза. Снимок со спутника. Пейзажная видовая система

Павловск. Парк Белая береза. Самое красивое место

Сиворицы. Осевая аллея и ротонда. Регулярная видовая сцена	Павловск. Парк Белая береза. Пейзажная видовая сцена

Мы останавливаемся там, где живая и меняющаяся сцена образует подобие картины, законченной в своей композиции, равновесии частей, линий и красок. Помогая найти "самые красивые места", садовый мастер устраивает для нас эффектный проем в зелени, памятник, надпись, скамейку. Вид — это фиксированное, видное только с одной точки парка зрелище природы, переработанной либо созданной рукой человека. Сцена, обладающая видовыми достоинствами, строится по тем же законам, что и произведение живописи. Садовые художники английского Просвещения, которые были связаны с профессией живописца, особо ценили образцовые пейзажи Никола Пуссена и Клода Лоррена. Поэтому "английский" тип парка и называют пейзажным либо живописным.

Замок Хауард. Мавзолей и пирамида. Пейзажная сцена в духе Пуссена	Никола Пуссен. Идеальный пейзаж. Париж, Лувр

Искусство создания парковой сцены включает и так называемые "одолженные виды". Один из первых подобных пейзажей создан Уильямом Кентом в Раушеме. Склон парка выходит к речке, за которой простирались чужие поля. Владелец усадьбы и архитектор добились у хозяина разрешения поставить на его земле постройку, по-английски называемую "достопримечательность" (буквально "eye-catcher", "привлекающая глаз"). Это была декоративная стена, имитирующая руины готического аббатства и ставшая изюминкой всего пейзажа. Впоследствии садовые архитекторы старались не разрушать старинные замки в виду поместий, а порой и строили их имитации (в Стоу за могучими стенами "замка", видного в трех километрах от дворца, скрывается ферма).

Раушем. Пейзаж с Мельницей и Готической аркой. Рисунок Уильяма Кента	Раушем. Пейзаж с Мельницей и Готической аркой

Стоу. Ферма, замаскированная под замок	Монрепо. Декоративный замок на острове-некрополе Людвигштайн

Дальние виды — например, вдоль главной оси версальского парка — представляют собой пространственные коридоры, по которым беспрепятственно путешествует взгляд. Это не всегда аллеи: мы не можем пройти по Большому каналу Версаля или пересечь царскосельское озеро, за которым открывается вид на Камеронову галерею. Виста (vista по латыни значит "вид") — аллея для глаза, видовая ось, которыми буквально пронизан воздух любого сада. На плане садового архитектора они выглядят как штриховые линиии, и их пересечения, многочисленность и обратимость (красивые виды с обеих концов оси) определяют зрелищное богатство места.

Монтичелло. Вид из главного дома на Университет Виргинии, построенный по проекту владельца усадьбы Томаса Джефферсона	Ф.М. Пипер. Проект парка в английском стиле. Висты показаны пунктиром

Стоу. Вид на Триумфальную арку через партер и озеро

Потсдам. Бельведер в парке Сан-Суси	Потсдам. Вид на Бельведер через арки дворца Оранжери	Потсдам. Вид на арки дворца Оранжери от Бельведера

Гармоничный вид нужно не только создать, но и увидеть. Существуют садовые постройки, предназначенные специально для этой цели, — бельведеры. Для любования парком служили и искусственные холмы (их насыпали из земли, вынутой из ложа прудов). Холм, к вершине которого вела спиральная дорожка, часто называли Парнасом. Такие холмы можно видеть в Александровском парке Царского Села и в московском Останкине.

П. Буатар. Искусство создания и украшения садов (1830). Бельведеры

Потсдам. Бельведер на Троичной горе	Потсдам. Бельведер на Троичной горе и парковая панорама

Петергоф. Дворец Бельведер. Фото 1910-х годов	Париж. Ботанический сад. Гравюра 1636 г. Видовая горка

Версаль. Водный партер. Плоскостная видовая сцена	Версаль. Фонтан Латоны, Зеленый ковер и канал. Перспективная видовая сцена

А вот план пейзажного парка интересен лишь знатоку — гуляющие любуются не орнаментальной плоскостью, а вертикально ориентированными, растущими из нее картинами. Андрей Тимофеевич Болотов, создавший парк в Богородицке, в своих акварелях показывал виды на постройки вкупе с видами от них -- жилище Эха и вид из окна этой искусственной руины на озеро Латоны.

Андрей Болотов. Вид развалин жилища Эхи с ванною внутри в Эхонической долине. 1780-е	Андрей Болотов. Вид моста и озерка Латонина из окон развалины жилища Эхи в Богородицком парке. 1780-е

Поднявшись на тридцатиметровую Башню Кобэма в Стоу, я увидел лишь луга, заросли и крыши павильонов – цельного образа, дополняющего прогулку по садовой дорожке, не возникало. Именно поэтому бельведеры пейзажных парков располагаются на их окраинах: они предлагают дальние картины, увиденные "в профиль", а не плоскостный обзор, столь интересный посетителям Версаля и Царского Села.

Стоу. Башня Кобема	Стоу. На Башне Кобема	Стоу. Вид с Башни Кобема

Парк — и регулярный, и пейзажный — дает повод для любования, если он ухожен и соответствует замыслу создателя. Неустанная стрижка шпалер и газонов, замена состарившихся деревьев новыми, поддержание системы водоводных труб и дренажа — повседневная жизнь сада (собственно, поэтому он так и дорог). В XIX столетии многие парки не получали должного ухода, состарились или были засажены не предусмотренными ранее растениями. В Стоурхеде сквозные виды от одной постройки на другие (в XVIII веке они исчислялись десятками) почти полностью исчезли, ровные склоны озерной котловины скрылись за пышными кустами рододендронов и кронами индийских платанов. Это зрелище приятно для неискушенного зрителя, но уместно скорее в ботаническом саду, чем в саду философском.

Стоурхед. Посадки рододендронов, сделанные в XIX в. и закрывающие пейзажные сцены XVIII в.	Гатчина. Заросли сирени. Цветная фотография С.М. Прокудина-Горского. 1910-е

Особенно сильно пострадали от исчезновения видовых просветов пейзажи России. Почти не виден от Тростенского озера великолепный дворец в Никольском-Гагарине, прямо напротив партера главного дома в Горках построены жилые дома, заросли скрывают вид на дворец и озерную террасу в Гатчине. Вообще старые открытки поражают открытостью, рельефным обзором тех пейзажей, которые мы привыкли видеть под покрывалом дикорастущей зелени.

Деревня Светлица, Осташковский р-н, Тверская губ. Цветная фотография С.М. Прокудина-Горского. 1910-е	Деревня Светлица, Осташковский р-н, Тверская губ. Фотография 2003 г.

Во многих усадьбах XVII—XVIII веков сейчас идет решительная реконструкция: в Стоу рубят столетние деревья, в Хет Лоо на место ровного луга вернули цветочный партер, в Эрменонвиле на знаменитом острове с гробницей Руссо стоят не старые пирамидальные тополя, а прутики-саженцы. Это долгая и сложная работа (остров Руссо придет в надлежащее состояние лет через двадцать), но только она позволяет воочию пережить садовое искусство прошедших эпох. Расчистку, которая ведется "скоро, да не споро", в Царицыне осуществили за два сезона. Она опустошила исторический ландшафт, превратив его в заурядный прогулочный парк надолго, может быть, навсегда.

Лазенки. Вид на дворец и парк. Акварель XVIII в.

Ради любования красивыми видами в их полноте и цельности применяли особые средства. Любители пейзажей в XVIII столетии ходили по холмам и долинам с вогнутым тонированным зеркалом в кармане. Найдя подходящую сцену, они ловили зеркалом лучшую ее часть и наслаждались этой живой картиной. В усадебных домах и дворцах делали большие окна из цельных стекол, чтобы переплет не мешал композиции открывающегося пейзажа. А в замке-руине на Павлиньем острове возле Берлина стекла башен выгнуты и повторяют изгиб стен.

Павловск. Панорамное окно во дворце	Павловск. Панорамное окно во дворце

Павлиний остров. Замок-руина. Окно с выгнутым стеклом	Павлиний остров. Замок-руина. Зал с панорамными окнами

Еще большего разнообразия видов достигали садовые мастера романтической эпохи. Силуэт Воронцовского дворца в Алупке вторит силуэту горной гряды Ай-Петри, а от моря, сквозь проем в крыше Чайного домика, можно видеть двойную вершину великой горы. Во многих пейзажных парках поддерживают видовые просветы - окошки в зелени, позволяющие любоваться дальними павильонами и памятниками. На Павлиньем острове в гуще деревьев стоит высокий фонтан, от которого в точно рассчитанный просвет виден замок-руина.

Алупка. Вид на вершину Ай-Петри через открытый двор Чайного домика

Павлиний остров. Фонтан в парке	Павлиний остров. Вид на замок-руину от фонтана

Видовые площадки и интересные видовые акценты существовали почти во всех усадьбах XVIII - XIX веков. В Тригорском, ныне входящем в состав Пушкинского заповедника, спуск от дома к воде пересечен декоративным мостом, высота которого позволяет назвать его бельведером. Он создает раму для главной аллеи и издалека виден подъезжающим и подплывающим к имению. У самой воды стоят веерообразные заборы, продолжающие этот пространственный коридор.

Петровское. Мост-бельведер	Петровское. Вид на главный дом сквозь арку моста-бельведера	Петровское. Мост-бельведер

Петровское. Вид от моста-бельведера

Огромное видовое значение придавалось усадебным храмам, колокольням и башням. В промышленном селе Гусь-Железный сохранилась Троицкая церковь, высота и обширность которой превосходят многие столичные храмы. Памятник процветания железоплавильного завода Андрея Баташева возвышается над речным обрывом и виден на десятки километров вокруг.

	Гусь-Железный. Троицкая церковь. Колокольня	Гусь-Железный. Троицкая церковь

 Теория садовых видов, созданная культурой Просвещения, сохраняет свое значение и в наши дни. Французский художник Клод-Анри Ватле доказывал, что в садовом искусстве применяются средства архитектуры и живописи, причем вторые богаче и тоньше, потому что построены на прихотливых оттенках, нюансах формы и цвета. Попутно он делает очень интересное замечание - архитектор занят украшением вертикальной плоскости (фасад здания), живописец и садовый мастер - горизонтальной (ближние и дальние планы, располагающиеся друг за другом).

Шеверни. Ренессансный замок в живописном пейзаже. Снимок с воздушного шара

Именно живопись из всех известных художеств в наибольшей степени отвечает идеям садового Искусства...
Архитектура в художественно-свободной части имеет целью сделать приятными все элементы вертикальной плоскости.
Садовый декоратор упражняется в украшении горизонтальной поверхности.
Первый должен максимально и с наименьшими издержками сразу удовлетворить зрителя, бросившего взгляд на здание. Второй лишь постепенно, одну за другой показывает прелести своего произведения тому, кто посвятит на это несколько часов.
Поэтому исходящей из совершенно иных предпосылок Архитектуре свойственны простые планы, симметрические формы, пропорции, которые легко заметить, правильные объекты, тогда как средствами, предпочитаемыми садовым Искусством, являются замысловатые планировки, неодинаковые формы, эффекты более очевидные, чем принципы, лежащие в их основе, случайности, изгоняющие регулярность. Архитектурную изысканность составляет ясность черт, чистота деталей. Некая полная очарования неопределенность, сия небрежность, столь свойственная Натуре, составляет тонкость садового Искусства.
Нужно также заметить, что садовые расположения, измысленные художниками в кабинетном уединении, приводят к регулярности и симметрии. ...Обратимся же к художнику и посмотрим, какие понятия, касающиеся его Искусства, должны господствовать в его голове, если он займется украшением сада. Природа — предмет его обычных наблюдений и повседневных упражнений, предстанет перед ним обогащенной своим разнообразием, украшенной своими контрастами, случайностями и эффектами. Движение, эта душа Природы, неисчерпаемая основа интереса, который она вызывает, заставляет его стремиться оживить пейзажи, создаваемые в парке. Вместо распределения параллельных линий не горизонтальной совершенно ровной поверхности, представляющейся такой холодной и малоинтересной для воображения, которое она не способна занимать долгое время, будет искать он мест ни на что не похожих и полных случайностей, вдохновляющих его наиболее своеобразные и живописные замыслы. Если они посетят его, он никогда не осмелится уничтожить их нивелировкой и дорогостоящими земляными работами, мешающими задуманному удовольствию. Что, если встретятся ему группы старых деревьев? Он защитит их и использует в своих композициях их тень, не дожидаясь времени, когда уймется стремление к искусственности и тратам, требования и желания насытятся. Источник никогда не вдохновит мастера на проект прямого канала или водного зеркала. Он будет для него средством устроить ручей, чья свежесть, нежные извивы к движение преподнесут ему приятные точки зрения и эффекты, которые он надеется изобразить. Если использует он искусственные предметы, если создаст он храм, пирамиду, установит статуи, вазы, перила, балюстрады, то обдумает их предназначение и соотнесет эти частности с характером композиции, с местоположением, с распределением масс зелени и свободным пространством, откуда они будут видны, с направлением освещения, с местами отдыха, задуманными так, чтобы ими возможно было воспользоваться, Ничего не расточит он понапрасну, так как в Искусстве изобилие украшений означает скудость таланта, как расточительная роскошь показывает душевную пустоту.

Клод-Анри Ватле. Опыт о садах. Париж, 1774. Перевод О. Докучаевой

Стоу. Вид на реку Алдер, Храм дружбы и Триумфальную арку с Башни Кобема

Картина производит законченное впечатление, когда она вставлена в подходящую раму. Обрамление отделяет художественное пространство от пространства обыденного, завершает композицию произведения. То же и с садовыми сценами. В регулярных парках рамой служат прямые линии аллей, боскетов и павильонов, в пейзажных - купы деревьев (вспомним "Самое красивое место" в Павловске), зеленое поле газона и озера, арки, ворота, вертикальные линии тополей, которые недаром называют "колонновидными". Двор главного дома в Архангельском красив и сам по себе, но в арочной раме ворот он приобретает особое величие.

Кью. Вид Руины с юга. Гравюра У. Чемберса	Кью. Вид Руины с севера. Гравюра У. Чемберса

Архангельское. Ворота и двор главного дома	Петергоф. Дворец Бельведер

Широкая, ничем не ограниченная панорама тоже приобретает стройность и гармонию, если в нее включена постройка крупных, ясных архитектурных форм - ротонда, мост, мавзолей. Высшей точкой мастерства при создании рамы для садового вида является использование природных форм в качестве архитектурных - ряды тополей в конце Большого канала в Версале, Остров Руссо в Эрменонвиле, вторящие друг другу силуэты горы и дворца в Алупке.

Алупка. Дворец и горная цепь Ай-Петри

© Борис Соколов, текст и фото, 29.10.07